София приехала к родителям на выходные. Дом, в котором она выросла, всегда казался ей тёплым, надёжным, будто незыблемым островком прошлого. Вечером, когда родители легли спать, она решила навести порядок на чердаке — там пылились старые коробки, бабушкины книги и пожелтевшие альбомы.
София включила настольную лампу, сняла с полки старый фотоальбом в потрескавшейся кожаной обложке и села на пол. Пахло пылью, временем и чем-то родным. Она пролистывала страницы, улыбаясь: мама и папа на свадьбе, бабушка с дедушкой в саду, снимки детства, о которых она уже почти забыла.
Но потом, перевернув одну из страниц, София застыла.
На чёрно-белой фотографии была её мама — моложе, с косой, в платье. Женщина стояла у дома, на фоне яблонь, и держала руками округлившийся живот. Беременная.
Под фото аккуратным почерком было написано: «Лето 1985 года. Жду Софию».
София не сразу поняла, что не так. Но потом её охватил холод: она родилась в 1990-м.
Пальцы задрожали. Она перевернула страницу — и увидела другое фото. Мама сидит с младенцем на руках. Рядом стоит тот же дом, та же яблоня. А на шее у ребёнка — маленький кулон в форме сердечка. Точно такой же, какой София носит с детства.
Она достала свой — на обратной стороне было выгравировано: “София. 1990.”
Девушка почувствовала, как в груди сжимается всё. “Это невозможно,” — прошептала она. Может, ошибка в дате? Шутка? Но в глазах женщины на фото не было ни игры, ни случайности.
В ту же ночь София спустилась вниз и осторожно постучала в комнату родителей.
— Мам… ты не спишь? — спросила она тихо.
Мать открыла глаза, села на кровати. Лицо сразу побледнело, когда она увидела в руках у дочери альбом.
— Где ты его взяла?
— На чердаке. Мам, что это значит? На фото ты беременна… мной. Но дата — за пять лет до моего рождения.
Мать долго молчала. Потом медленно выдохнула, будто этот вопрос она ждала всю жизнь.
— София… то лето нельзя забыть. Но есть вещи, которые лучше не вспоминать.
— Я хочу знать правду.
Взгляд матери стал тяжёлым, как свинец.
— Ты не первая София в этом доме, — произнесла она почти шёпотом.
У девушки закружилась голова.
— Что?..
— Она умерла до рождения. Мы не успели… — Мать опустила глаза. — Я не смогла отпустить её. Поэтому, когда ты появилась, я дала тебе её имя. И, может быть… — она взглянула на дочь с болью, — что-то от неё в тебе живёт.
София почувствовала, как по коже пробежал холод. Она посмотрела на фото снова: та же улыбка, тот же взгляд. И впервые в жизни ей показалось, что женщина на снимке смотрит прямо на неё.
Позже, уже ночью, София не могла уснуть. Она достала кулон, открыла его — и внутри, под стеклом, была крошечная, выцветшая фотография. Девочка. С глазами, до боли похожими на её собственные.
А на обороте было написано тем же почерком, что и в альбоме:
“Моя София. 1985.”
