Для Маргариты это было самое обычное утро. Она включила музыку, наполнила ведро тёплой водой с лимонным средством и начала уборку. Дом, в котором она жила, был старый, но уютный — достался от бабушки. Половицы поскрипывали, обои местами отходили, но в этом было что-то родное, спокойное.
Когда Маргарита дошла до большой гостиной, солнце уже било в окна. Пыль в лучах танцевала золотыми искорками, и ей вдруг захотелось сделать всё идеально. Она достала тряпку, поднялась на табурет и стала протирать стекло.
Музыка играла, мысли блуждали — и вдруг…что-то мелькнуло в отражении.
Она увидела женщину. Стоящую прямо за её спиной.
Маргарита резко обернулась — никого. Пустая комната, кресло у стены, вазон с цветами. Всё, как всегда. Только сердце стучит так, что в ушах звенит.
— Показалось… — прошептала она, пытаясь рассмеяться.
Но стоило ей снова повернуться к окну, как холод пробежал по коже.
Женщина стояла там снова. Бледное лицо, волосы собраны в пучок, старомодное платье, и взгляд — прямой, тяжёлый, почти печальный.
Маргарита замерла. В отражении женщина стояла ближе, чем секунду назад. Она не могла дышать. Не могла пошевелиться.
Комната оставалась тихой, только за стеной тикали часы. А отражение вдруг пошевелилось — отдельно от неё.
Женщина в стекле подняла руку… и что-то написала пальцем на внутренней стороне стекла.
Маргарита не верила своим глазам: буквы проявились медленно, будто изнутри.
“Помоги ей.”
Она упала со стула, разбив ведро. Вода растеклась по полу, звук музыки оборвался. Когда она поднялась — окно снова было чистым. Никаких букв, никаких отражений. Только её собственное испуганное лицо.
В тот вечер Маргарита долго сидела на кухне, вспоминая: бабушка часто говорила, что “дом хранит не только стены, но и воспоминания”. И чем больше она думала, тем отчётливее понимала — отражение было слишком живым, чтобы быть фантазией.
На следующий день она решила подняться на чердак, где стояли старые вещи бабушки. Пыль, паутина, запах старины — всё, как в детстве. Среди сундуков и коробок она нашла маленькое овальное зеркало с трещиной. И на его раме — те же самые буквы, выцарапанные когда-то давно:
“Помоги ей.”
Маргарита провела по ним пальцем, и в этот момент где-то внизу хлопнула дверь…
Будто кто-то вошёл в дом.
