Это случилось в маленькой деревне неподалёку от Инсбрука, где склоны уходят прямо в пропасть, а рядом с обрывом проходит узкая просёлочная дорога. Там жила молодая мама — Анна Мейер, с полугодовалой дочкой Лизой и мужем-фермером Мартином.
Тем утром всё было как обычно. Мартина не было — он уехал за кормом, а Анна решила погулять с дочкой вдоль пастбища. Небо было ясное, лошади лениво щипали траву у забора, и Анна, улыбаясь, катала коляску по утрамбованной дорожке.
Она остановилась у калитки, чтобы поправить одеяло на Лизе. Ветер дул в лицо, пахло свежим сеном. Всё казалось спокойным — пока порыв ветра не сорвал замок на калитке. Анна отвлеклась всего на секунду.
И этой секунды оказалось достаточно. Коляска, стоявшая чуть под наклоном, медленно двинулась вперёд. Сначала тихо, почти незаметно. Потом — быстрее. Колёса заскользили по гравию.
Анна обернулась и закричала.
— Лиза!
Но дорога вела прямо к обрыву. Её ноги будто приросли к земле — между ней и коляской было несколько метров, и она понимала: она не успевает.
И вдруг раздался топот.
С пастбища, срывая землю копытами, понеслась лошадь — высокая, рыжая, с белым пятном на лбу. Это была их кобыла Белла, тихая, послушная, никогда прежде не выходившая за ограду.
Белла перескочила через сломанную калитку и, ржая, бросилась прямо к катящейся коляске. За несколько секунд она догнала её и ударила грудью по ручке, сбив с курса. Коляска перевернулась на бок в нескольких шагах от края.
Анна подбежала и, дрожа, подняла Лизу. Ребёнок плакал, но был цел.
Она обернулась — Белла стояла неподвижно, тяжело дыша, и глядела на них большими, умными глазами.
Позже ветеринар сказал, что лошадь повредила ногу — удар был слишком сильным. Но Белла выжила.
После этого случая Анна больше не оставляла коляску без тормоза и часто повторяла:
— Бог послал нам ангела… только с копытами.
Про ту историю потом писали местные газеты. Люди приезжали посмотреть на Беллу, приносили ей морковь и сахар.
А на заборе возле обрыва теперь висит табличка:
“На этом месте лошадь спасла ребёнка. И напомнила людям, что иногда самые чистые сердца — не человеческие.”
