Когда я женился во второй раз, мне казалось, что жизнь наконец дала шанс всё начать заново. После тяжёлого развода и нескольких лет одиночества я встретил женщину, рядом с которой захотелось снова жить — нежную, заботливую, с мягким голосом и глазами, полными тепла. У меня уже был сын от первого брака — мальчик пяти лет. Весёлый, доверчивый, немного застенчивый. Она говорила, что любит детей и всегда мечтала о большой семье.
Но одно дело — слова. Совсем другое — когда наступает день свадьбы.
Мы праздновали в уютном загородном доме: свечи, гирлянды, музыка, смех. Всё выглядело идеально. Мой сын, в крошечном костюме, с галстуком-бабочкой, сидел за отдельным столом и рассматривал гостей. Когда наступила очередь тостов, он поднял руку и попросил микрофон.
Все улыбнулись — никто не ожидал от маленького ребёнка речи.
Он встал на стул, посмотрел на нас и тихо сказал:
— «Я рад, что мой папа теперь не грустит. И надеюсь, что мы теперь — семья».
На секунду повисла трогательная тишина. Но её нарушил холодный, насмешливый смех.
Это была мать невесты. Женщина с надменным лицом, идеально уложенными волосами и выражением, будто мир ей обязан. Она встала, поправила платье и громко произнесла:
— «Семья? Мальчик, не фантазируй. Это не твоя мама и не твоя семья. У тебя своя. Не путай людей».
Зал замер. Мой сын побледнел, глаза наполнились слезами. Он спустился со стула и побежал ко мне.
Я обнял его, а внутри всё кипело.
Моя невеста вскочила:
— «Мама, ты в своём уме?!»
Но та только усмехнулась:
— «Я просто сказала правду. Не нужно притворяться».
Я поднялся.
Музыка стихла. Все взгляды — на нас.
— «Я хочу сказать тост, — произнёс я. — За настоящую семью. Семья — это не кровь и не документы. Это люди, которые принимают друг друга. И если кто-то этого не понимает — пусть уйдёт».
Мать невесты побледнела. Никто не поддержал её. Она вскоре поднялась из-за стола и вышла, громко стуча каблуками.
Праздник продолжился, но атмосфера изменилась. Моя жена подошла к моему сыну, опустилась на колени и прошептала:
— «Ты мне теперь тоже сын. И никто не посмеет сказать иначе».
Прошло время. Мальчик зовёт её мамой — не потому, что должен, а потому что чувствует. А фотография, где мы втроём держимся за руки под свадебной аркой, теперь стоит у нас дома.
На обороте — слова, которые я написал тем вечером:
«Семья — это не то, с кем ты делишь кровь. Это те, кто делит с тобой сердце».
