Эта история произошла в небольшом индийском посёлке на берегу реки Нармада. Там, где дети купаются по утрам, а на закате женщины стирают бельё. Никто не ожидал, что обычный тёплый день превратится в настоящее чудо.
На окраине посёлка жила стая бродячих собак. Среди них был крошечный щенок — рыжий, худенький, с большими ушами. Его звали Тико. Дети часто подкармливали его лепёшками и молоком, и он привык бегать по берегу, играя на мелководье.
В тот день солнце стояло высоко, воздух дрожал от жары. Тико подбежал к воде, чтобы напиться. Внезапно раздался всплеск — и всё произошло за секунды. Из мутной реки вылетела мощная челюсть крокодила. Щенок пискнул — и исчез под водой.
Люди на берегу закричали, но никто не успел двинуться.
Никто — кроме неё.
На соседнем дереве сидела маленькая серая обезьянка. Её звали Чика. Она была ручной — часто прибегала к храму за фруктами. Но в тот момент она спрыгнула с ветки, не раздумывая.
Все видели, как она с невероятной скоростью ринулась в реку. Волны брызнули во все стороны, вода бурлила. Крокодил, почувствовав движение, обернулся. Но обезьянка уже вцепилась в хвост зверя. Он резко дёрнулся, подняв вокруг себя фонтан воды, но Чика не отпускала.
Через несколько мгновений она нырнула — и вынырнула уже с чем-то в лапах.
Это был Тико. Маленький, мокрый, почти безжизненный.
Она прыгнула обратно на берег, прижимая щенка к груди. Люди подбежали. Крокодил исчез в глубине, вода снова стала тихой. Обезьянка осторожно положила щенка на песок и, будто человек, начала вылизывать его шерсть, толкая его мордочку.
Через несколько секунд он задышал. Тихо. Потом громче.
Щенок заскулил. Толпа ахнула.
Обезьянка села рядом, держа Тико лапами, и посмотрела на людей — как будто хотела убедиться, что теперь он в безопасности.
Эта сцена длилась всего минуту, но о ней говорили весь посёлок. Жрецы храма назвали Чику «душой реки». Люди стали приносить ей бананы и орехи, а в деревне даже построили небольшое святилище, где нарисовали на стене обезьяну с щенком на руках.
Тико вырос и стал сильным, смелым псом. Он часто бегал по тем же берегам, и, говорят, всякий раз, когда слышал крик обезьян где-то в кронах, он поднимал голову и тихо скулил — будто узнавал её голос.
