Раннее утро у побережья Черногории. Море спокойное, небо чистое, солнце только поднимается над горизонтом. Трое рыбаков — Милош, Арсен и Лука — выходят на своей старой деревянной лодке, как делают это каждое утро. Море их кормит, море их и пугает — старики всегда говорили, что под водой живут «те, кого лучше не тревожить».
Но этим утром улов был необычным с самого начала. Сеть, опущенная на глубину, вдруг натянулась так, будто за неё ухватился камень. Лодка накренилась, верёвки скрипнули, вода вокруг закипела пузырями.
— Тащи, Лука! — крикнул Милош, упираясь ногами. И когда сеть показалась из воды, все трое замерли.
В сетях извивалось нечто огромное. Рыба — но не такая, как они видели раньше. Серебристо-серая кожа, будто из металла. Глаза — слишком большие, почти человеческие, блестящие, словно стеклянные. А вдоль тела — странные наросты, похожие на мелкие шипы. Она не двигалась, но казалось, что наблюдает за ними.
— Это… морской чёрт? — прошептал Лука.
— Или мутант, — буркнул Арсен. — От этих выбросов теперь чего угодно жди.
Они хотели вытащить её в лодку, но как только Милош поддел сеть багром, рыба вдруг дернулась. Так резко, что лодка чуть не перевернулась. Брызги воды ударили им в лица. И в этот миг из-под её жабр послышалось нечто похожее на стон.
Все трое отпрянули. Море снова стало тихим, только волны шуршали у борта. Рыба лежала неподвижно — но глаза всё ещё смотрели. Будто просили отпустить.
Милош дрожащими руками взял нож.
— Мы не тронем тебя, — пробормотал он, не веря, что говорит с рыбой.
Он перерезал сеть — и тело огромной твари медленно скользнуло обратно в воду. Они смотрели, как она исчезает в глубине, оставляя за собой тонкий след серебристой пены.
Когда они вернулись в порт, море было уже золотым от восхода. Рыбаки долго молчали. Лука первым нарушил тишину:
— Слушайте… вы заметили? На боку у неё были метки… как буквы.
Милош нахмурился.
— Буквы?
— Да. Латинские.
Он не стал спорить. Но вечером, когда достал телефон и открыл фото, сделанное на лодке, замер. На теле рыбы действительно виднелись буквы — чёткие, выжженные, как клеймо. Только слова были слишком странные для человеческого языка.
И с той ночи Милош больше не выходил в море на рассвете. Он говорил:
«Некоторые вещи не хотят, чтобы их вытаскивали на свет.»
