Я работаю акушеркой уже двенадцать лет. Видела многое — радость, страх, боль, чудеса. Но то, что случилось той ночью, я не забуду никогда.
Это было под утро, около пяти. В отделении стояла тишина — та самая странная, хрупкая тишина, которая бывает только между криками новорождённых. Я проверяла палаты: мама, роды, перевязка, отдых. Открываю дверь одной из палат… и буквально замираю на пороге.
На больничной койке, среди белых простыней и приборов, сидит… четырёхлетний мальчик.
Он маленький, босиком, в домашней пижаме с машинками. В объятьях держит новорождённую — крошечную, ещё красноватую, завернутую в одеяльце. И шепчет ей что-то, очень тихо:
— Не бойся… я с тобой. Я тебя никому не отдам…
Я едва дышу. Ни медсестёр, ни матери, ни врачей рядом. Только он. И малышка. Она даже не плачет — только моргает своими тёмными глазами, прижавшись к его груди.
— Сладкий… ты что здесь делаешь? — прошептала я, чтобы не испугать.
Он поднял на меня глаза. И таким взрослым голосом сказал:
— Мама спит. Она плакала. Доктор сказал, что папа не придёт. Никогда. А я пообещал, что буду мужчиной в семье. И я пришёл. Я буду с ней.
И крепче обнял сестру.
У меня защипало глаза. Я знала, что отец ребёнка погиб за два дня до родов — авария. Беременная жена осталась одна. Мальчика отправили к бабушке. Никто не думал, что он ночью сбежит из дома, пройдёт почти километр по улицам и придёт в роддом. Его впустила санитарка — думала, он из посещающих. Он сразу нашёл маму.
Мы хотели его отвести… но не смогли. Он не плакал, не истерил. Просто сидел и грел сестру, будто защищал от всего мира.
Через минуту проснулась мать. Бледная, измученная, со следами слёз. Увидела сына — и не смогла сказать ни слова. Только заплакала, тихо, как ребёнок.
А мальчик сказал:
— Мам, я теперь за вас обоих. Я буду папой. Только не отдавай её никому…
Она обняла его вместе с малышкой. В палате стояла тишина, но это была уже другая тишина — тишина, где рождается не только жизнь… но и настоящая семья.
Этого мальчика потом знала вся больница. Он приходил каждый день, приносил сестре игрушки, читал ей книжки. А когда мы спросили, что он чувствовал ночью, он ответил:
— Мне было страшно. Но ей — больше. А я старший.
Иногда герои — не в форме, не со звёздами на плечах.
Иногда им всего четыре года. И они просто держат сестру за плечо, чтобы ей не было одиноко на этом свете.
