Снег шёл уже третий день. Ветер резал лицо, будто лезвием. Лука и его беременная жена Эмма возвращались из города по просёлочной дороге, когда машина заглохла. До ближайшего посёлка — километров десять. Телефон показывал ноль сигнала, бензин на исходе, а за окном бушевала настоящая снежная буря.
Эмма вздохнула и приложила руку к животу.
— Лука… по-моему, начинается.
Он посмотрел на неё и побледнел. Ветер усиливался, ночь сгущалась, снег засыпал колёса. Он попытался снова завести двигатель — тщетно. Только хрип мотора и тишина.
— Мы не можем ждать. — Лука открыл дверь, холод ударил в лицо. — Надо идти. Там должна быть старая лесная сторожка, помнишь?
Эмма едва смогла выбраться. Шаги проваливались в снег. Ветер свистел в ушах. Через двадцать минут пути она почти не чувствовала ног.
— Лука, я не могу…
Он подхватил её под руки.
— Потерпи. Ещё немного.
Они шли вслепую, пока сквозь пургу не увидели тёмный силуэт — заброшенная хижина. Дверь заклинила, Лука плечом выбил доску, и они вошли внутрь.
Там было холодно, но хотя бы без ветра. Лука быстро разжёг костёр, нашёл старый плащ, постелил на пол. Эмма дышала тяжело, держась за живот.
— Лука, он идёт…
Он растерялся, но действовал как мог. Подложил ей под голову куртку, кипятил снег на огне, искал хоть что-то, чем можно помочь. За окном завывал ветер — и вдруг среди этого воя раздалось другое — низкое, хриплое, дикое.
Вой волка.
Лука замер. Потом — шаги за стеной. Тяжёлые, медленные. Он взял железную палку из очага, встал перед дверью.
— Только не сейчас… не сейчас…
Доски заскрипели. В проёме — огромная серая тень. Волк. Глаза — жёлтые, внимательные. Не рычит. Просто смотрит.
Эмма вскрикнула от боли. Лука сделал шаг вперёд. Волк не двинулся. Только тихо опустил голову.
Минуты тянулись, как часы.
Крик. Шёпот. Плач. И вдруг — звук, который перекрыл всё. Короткий, тонкий, живой.
Плач новорождённого.
Лука поднял ребёнка, завернул в куртку. Эмма улыбнулась, обессилев, и прошептала:
— Он жив…
И тогда Лука понял — волк всё ещё у двери. Стоял. Смотрел. Не уходил.
Он шагнул ближе, и животное чуть отступило, но не убежало. Просто улеглось у входа, прикрыв хвостом лапы.
Так они и провели ночь — семья внутри, волк снаружи. Ветер завывал, но ни один звук не приблизился к хижине. Словно зверь охранял их.
Когда рассвело, буря стихла. Лука вышел наружу. Следы волка вели вглубь леса. Рядом со следами лежала старая кость — как подарок.
Через несколько часов их нашли спасатели. И когда Лука рассказал, что их всю ночь охранял волк, никто не поверил.
Но потом один из спасателей сказал:
— Странно. Вокруг хижины снег не тронут. Ни одного звериного следа, кроме одного круга — будто он всю ночь ходил вокруг, охраняя.
С тех пор, каждый год в тот день, когда родился их сын, Лука возвращается к той хижине. Приносит кусок мяса и оставляет его у двери. И каждый раз на рассвете снег вокруг оказывается протоптанным.
Он не видел волка больше никогда. Но знал: тот, кто пришёл тогда в ночь, — пришёл не случайно.
