Холодный ветер тянул за край чёрного платка. Эмма шла по кладбищу медленно, будто боялась сделать последний шаг. Под ногами хрустели листья, а впереди — толпа людей, чьи лица расплывались сквозь слёзы. Всё это казалось ей нереальным: музыка, венки, слова священника… И гроб, в котором лежал человек, которого она любила больше жизни.
Прошло всего три дня с того вечера, когда ей сообщили: авария, мгновенная смерть, опознание по документам. Она помнила тот звонок до мелочей — голос полицейского, металлический шум в трубке и собственное дыхание, которое вдруг стало чужим.
Сейчас, стоя у могилы, Эмма всё ещё не верила. В груди пустота, сердце будто не билось. Она смотрела на гроб, не чувствуя ни холода, ни ветра. И вдруг — какое-то движение на периферии.
Она подняла взгляд.
У ворот кладбища стоял мужчина. Высокий, в длинном пальто, с теми самыми плечами, что она знала наизусть. Его лицо было наполовину скрыто капюшоном, но… это был он. Алекс.
Эмма моргнула, не веря глазам. Сделала шаг вперёд, потом второй. Сердце вырвалось из груди. Всё вокруг замерло — разговоры, звуки, даже плач стих.
Она пошла быстрее, почти побежала. Мужчина у ворот не двигался, только смотрел на неё.
— Алекс?.. — выдохнула она, едва дыша.
Он снял капюшон. Те же глаза. Те же черты. Только взгляд другой — пустой, как будто он смотрел сквозь неё.
Она споткнулась и остановилась, не в силах подойти ближе. За спиной кто-то позвал её по имени, но она не слышала. Мужчина у ворот сделал шаг назад — и исчез за углом.
Эмма сорвалась с места. Добежала, выбежала за ограду — пусто. Только дорога и ветер, кружащий сухие листья. Ни следа, ни человека, ни звука.
Она стояла, дрожа, не понимая, что происходит. В тот момент к ней подошёл отец Алекса — побледневший, со слезами в глазах.
— Эмма, — прошептал он, — я тоже его видел.
