Во дворе стоял обычный весенний день: влажная земля после ночного дождя, запах сырости, воробьи, прыгающие по траве. Всё привычно, спокойно. Она вышла на участок, чтобы пересадить несколько кустов и наконец привести клумбу в порядок. Грабли, ведро, перчатки — ничего необычного.
Но когда лопата ударила по земле, раздался странный, слегка хрустящий звук. Она наклонилась — и увидела в комьях грунта нечто белое, смазанное глиной. Сначала подумала, что это пластиковые гранулы, может, кто-то случайно пролил наполнители от детских игрушек или шарики от декора. Маленькие, идеально круглые, полупрозрачные, собранные плотными гроздьями, как виноград. Но стоило ей коснуться их перчаткой, как откуда-то из глубины кома земли послышалось лёгкое шуршание.
Она замерла. Сердце в груди стукнуло чаще. Эти «шарики» были живыми.
Чтобы убедиться, она аккуратно сняла слой земли сверху. И тогда увидела, что белые круглые формы были сложены в уплотнённую камеру – словно кто-то намеренно построил гнездо вокруг них. Земля была уложена плотно, как маленькая пещерка — аккуратная, как будто сделанная руками… или кем-то, кто действует не хуже.
Она поняла, что это яйца. И их было много. Десятки. Слишком много для чего-то мелкого. Стало холодно внутри.
Мысли метались: «Что это? Птица? Рептилия? Змея?..»
Но птицы не откладывают яйца в землю. Змеи — редко, да и кладки у них выглядят иначе. И тут в голове всплыло воспоминание: когда-то она читала, что некоторые насекомые строят подземные камеры и откладывают туда яйца.
И как будто подтверждая её догадку, из края разломанного кома выполз кто-то.
Тёмное, массивное тело. Толстое, с блестящей хитиновой поверхностью. Длинные, медленные движения. Это был гигантский жук. Или, вернее сказать — его самка. И она пыталась закрыть кладку обратно, задвигая землю своим сильным роговым «лицом».
Её накрыла волна первобытного ужаса.
Потому что она поняла:
Это было гнездо жука-медведки. Той самой, которую называют «земляным раком», «живой дрелью», «испорченным сновидением садовода», и которая может перерыть весь огород, уничтожив корни растений за считаные дни.
А это — кладка будущей колонии.
Она сглотнула. Двор был её гордостью. Грядки — её хобби и смысл. Если оставить эту кладку — через пару недель тут будет десятки прожорливых медведок, способных превратить почву в пустыню.
Она долго смотрела на эту пульсирующую, живую массу белых шариков. Было в этом что-то первобытное: борьба природы за место, скрытая под землёй жизнь, которая разворачивается прямо под нашим носом, пока мы делаем вид, что всё под контролем.
Но сейчас решение было только одно.
Она взяла лопату. Глубоко вдохнула. И подняла всю кладку разом.
Не было ни радости, ни облегчения.
Только ощущение, что она перехватила момент, когда природа попыталась взять территорию обратно.
И что в этот момент она была не хозяйкой, а просто участником.
